Komm und Rette mich

Время тянется нескончаемо долго. Это особая подлость в таких ситуациях. Пустой дом наполнен одинокими звуками скрежетания, шелестения, завывания. Ривер никогда бы не подумала, что современный дом может издавать столько звуков. Но сейчас она слышит их постоянно. Каждый час каждого дня, что она проводит здесь. Она звонила в администрацию колледжа еще в самом начале этого кошмара. Она хорошая ученица, репутация и оценки позволили получить отпуск без бумажной волокиты. И она даже не лгала, сказала как есть - родители в больнице, не может выйти на учебу. Впрочем, едва ли она была способна солгать в тот момент. Когда в самый первый день Энди отправил ее домой, она позвонила в колледж ранним утром и словно робот сообщила новости своей жизни. И умерла для всего мира. Жизнь превратилась теперь в нескончаемый бег между домом и больницей. И она уже сама запуталась в ощущениях, что именно ей более ненавистно. В стенах дома было слишком тоскливо, одиноко, пусто... Пусто. Это было главным. Пустота в отсутствии родителей. Раньше дом был наполнен живыми звуками - голос матери снизу в гостиной, голос отца из кабинета, мерный стук по клавишам ноутбука, легкие копошащиеся звуки на кухне, где готовили обед или ужин. Теперь звуки были мертвыми, словно дом разваливался на куски точно также, как и сама Ривер.
Но и в больнице было не лучше. Чистые стены и запах хлорки. Гулкие шаги в тихих коридорах, или того хуже - детские голоса преисполненные счастья и задора от выписки мамы, папы, брата, дяди... Ривер раздражало абсолютно все. Радовало лишь одно - мать пришла в себя. С ней все в порядке. Но вот отец...
Девушка порывисто вздыхает, рука дрожит над чайником в пустующей кухне. Домработницу она отпустила пару дней назад, не смогла больше находиться в обществе ее стенаний и бесконечного кряхтения о том как же все так получилось.
Да черт его знает как!
Она в сердцах бьет маленьким кулачком в столешницу кухонного гарнитура и чувствует подступившую к глазам влагу - боль раскатывается по телу плавной волной, захлестывая аккуратно и нежно, почти любовно.
Отец все еще в коме. Эта мысль причиняет физически ощутимую боль. Ривер потирает предплечья, словно пытаясь согнать прочь невидимые синяки. Чайник все никак не закипает, а ей, между тем, жизненно необходим кофе. Время...
Она бросает взгляд на часы, что висят на стене кухни - почти три часа ночи. Раньше шести она не уснет. И даже когда уснет, будет метаться в постели, бормотать и кричать. Проснется через час или два на мокрой подушке и скомканных простынях, сядет на постели и закурит, давясь горькими слезами. Все катится к черту...
Щелчок кнопки извещает о том, что кипяток готов. В другой стороне кухни стоит двух рожковая кофеварка, в бункере рядом прекрасный кофе... Но Райдер словно стремится уничтожить себя полностью. Ей давно пора идти к своему психотерапевту. Не к Лео, а именно к лечащему врачу. Но она ведь из дома выходит лишь для того, чтобы дойти до такси и после выйти из него у дверей главного входа в больницу. За руль садиться она боится. Какой уж там психотерапевт.
Ривер разводит темно-коричневую бурду в чашке, без сахара, без сливок. Находит в пустующем холодильнике сморщенный лимон и выжимает пару капель в чашку. Кофе и без того будет кислить, но теперь хотя бы оправдано.
Взяв чашку, девушка бредет босыми ногами по ледяному полу прочь из кухни. Чувствует холод даже через свитер и где-то на задворках сознания мелькает мысль.
Ривер, ты забыла включить отопление? Спустись в подвал, там есть кнопка, ты знаешь...
Но она бездумно идет наверх. Все эти дни она спит в гостиной на первом этаже, ее сумка облюбовала себе место в кресле, а столик теперь завален бумагами, поверх которых гордо высится ноутбук, открытый браузер которого всегда отображает главную страницу официального сайта больницы. Только сейчас Ривер идет наверх.
Она проходит мимо кабинета отца и родительской спальни, идет к двери в свою комнату и останавливается напротив, не решаясь повернуть дверную ручку. Нервы бурлят, заставляя морщиться и вздрагивать от каждого шороха. Во второй руке зажат телефон, с которым она теперь не расстается - ждет известий из больницы. Врачи позвонят. Или нет? Нет, они скажут Энди. А он позвонит. Сейчас она уверена в этом. Потому что в этот период не до обид.
Девушка нерешительно разворачивается и смотрит на дверь, что напротив ее комнаты. Здесь остается Энди, если задерживается допоздна. Раньше и вовсе жил в этой комнате. Но она не понимает, что хочет найти... Впрочем, она сейчас вообще мало что понимает. Рука сама ложится на дверную ручку, поворачивает и толкает дверь от себя. Темная тихая комната, как и все остальные в этом доме теперь. Дом временно умер, злая шутка.
Ривер входит в комнату и в какой-то момент понимает что она искала не что-то материальное. Она искала островок спокойствия. Раньше, когда она рисовала, она всегда очень чутко реагировала на запахи. Акварель и гуашь... Позже перестала обращать внимание. Но сейчас отчетливо различает запах... Вероятно такой аромат у туалетной воды брата, она не сможет сейчас точно сказать. Но этот запах высвобождает нервной комок, заставляя Ривер взорваться плачем. Она успевает лишь сделать пару шагов, чтобы сесть на кровать, а не на ледяной пол комнаты. Чашка выпадает из рук, ударяясь с гулким стуком о ковер. Черный кислый кофе плещется из посудины, заливая светлый ворс отвратительно ржавыми пятнами. Но Ривер ничего не видит. Она закрывает глаза, подтягивает колени к груди, обнимая их ладонями. Прикусывает кожу предплечья, чтобы не взвыть от боли и навалившейся безысходности. Слезы застилают глаза, утопая в звуках умирающего дома. Ривер сидит, не в силах остановить плач, не в силах бороться со слабостью... Сидит еще десять минут. Пятнадцать. Пол часа. Но в какой-то момент она засыпает беспокойным сном, свернувшись калачиком на краю кровати. И новые кошмары по старым сценариям на сей раз прерываются раньше обычного - трель телефона, выпавшего из рук немногим ранее, заставляет девушку распахнуть глаза в ужасе и испуге...

Она хватает телефон, негнущимися пальцами тычет в чертову кнопку приема вызова, но попадает раза с пятого или шестого. Видит, что на экране имя брата. Это именно тот звонок, которого она ждала! Что-то произошло.
Господи, пожалуйста, если ты там все таки есть, пусть это будут хорошие вести! Слышишь? Я не могу больше, хватит, пожалуйста!!! Пусть это будут хорошие новости, прошу...
Совладав наконец-то с руками и телефоном, девушка прижимает аппарат к уху и нервно выдыхает,
- Энди? Что случилось? - какая-то суматоха в трубке заставляет Ривер на мгновение убрать телефон от лица, чтобы еще раз взглянуть на экран - но зрение ее не подвело и в первый раз. Звонит Энди. Вот только что это за звуки?
- Энди? - с сомнением и испугом переспрашивает девушка, вновь прижимая телефон к уху и морально готовясь к худшему. И голос на другом конце разговора принадлежит явно не брату. Сердце уходит в пятки, гулко ударившись о самое дно. Дыхание перехватывает, рука вздрагивает и взлетает к лицу, сжимаясь в кулак, впиваясь длинными ногтями в кожу ладони. Не поднеся руку ко рту, Рив спрашивает,
- Кто это... - и складывается ощущение, что силы уже на исходе. Неужели Энди попал в передрягу? Ей звонят медики? Полицейские? Авария? Что случилось? Что еще, черт побери, случилось?!
- Эээ, мисс... - как-то неуверенно бормочет мужской грубоватый голос. Слышен какой-то звон, шум, вскрик.
Вскрик? Что происходит? Он жив?
- Это телефон моего брата! Где он? - необъяснимая злость накатывает волной, заставляя Ривер сесть на кровати. Остатки сна испаряются словно дымка, в глазах горит странноватый огонек. И она слышит в ответ все тот же голос,
- Это из бара на Грейп стрит... Тут, видимо, ваш брат... - Ривер нетерпеливо перебивает, все еще чувствуя беду,
- Что с ним? Он в порядке? - но голос в трубке усмехается... Наверное, это хорошо? Она не понимает, она... злится.
- Ну, я бы не сказал, что идеально... Он слегка перебрал, да и тут драка произошла небольшая... Вы бы забрали его от греха подальше. - Ривер чувствует головокружение и тошноту. Энди просто напился. Он жив. Но, вероятно, слегка побит. И этот факт немного радует девушку - не удачное он время выбрал, чтобы напиваться в баре!
- Да, ладно.. Грейп стрит, я поняла. - она скидывает вызов и зарывается пальцами в свои волосы, убирая их назад. Сколько она спала за последние полторы недели? Часов двадцать если наберется, то уже не плохо...
Вздохнув, девушка встает с кровати, проводит пальцами по щекам, чувствуя сухость и стянутость кожи от соленых слез. Но это не все, она чувствует еще и запах. Он исходит от ее пальцев... И это точно не ее собственный запах. Она делает несколько шагов к двери, щелкает включателем и комнату заливает мягкий свет люстры. Теперь она может видеть, что на кровати лежит свитер, забытый, должно быть, здесь когда-то братом.
- Чертов Энди. - тихо выдыхает в пустоту и неожиданно усмехается. Хотя бы сейчас может быть собой - комично. Когда жизнь разваливается по кирпичику, она наконец-то смогла собрать из себя человека! Потрясающе.
Дрогнувшие веки не сулят ничего хорошего, потому Рив разворачивается и выходит из комнаты, позабыв про свет.
Она спускается вниз, стягивает с себя синие джинсы, сменяя их черными. Попутно вызывает такси, понимая, что сам Энди наверняка поехал в бар на машине, которую тоже придется забирать. А если нет - доедет и обратно в такси.
Рив смотрит на свой свитер, чуть изогнув бровь, как бы саму себя спрашиваю - а почему бы и нет? Действительно. Пусть будет этот черный свитер крупной вязки, от которого пахнет тяжелыми женскими духами, сигаретами и этим домом.
Вооружившись телефоном, сигаретами, кошельком и ключами, Ривер выходит из дома и идет к дороге в нескольких метрах от входной двери. На улице еще темно и пугающе тихо. Райдер закуривает, но тут же заходится в кашле от мерзкого ощущения щекотания в пересохшем горле. Истощенный организм, кажется, яро протестует. Она ела за последние сутки? Ну, или хотя бы за трое суток... Кажется, было яблоко. Еще, кажется, было нечто отдаленно напоминающее лазанью. Да, было... Она купила эту дрянь в больнице, разогрела дома в микроволновой печи и с добрых сорок минут ковыряла вилкой, пока не отправила все содержимое в помойку.
Подъезжает такси и Ривер вынуждена выбросить сигарету, так и не покурив. Она садится в салон, называет адрес и откидывается на спинку сидения. Теперь к ней приходят вопросы...
Почему он не в больнице? Что-то случилось и он отправился в бар? Смелости не хватило мне сообщить новости? Или просто устал? Это нормально... Мы уже оба вымотаны до предела... Ладно, забрать его из бара - посильная задача. Не бросать же его там... Угодит еще за хулиганство и будет отменный штамп на карьере журналиста. Хотя наверняка сам же скажет, что плевать на это. Ох, вот мне то оно на что? Ну, свою же карьеру будет гробить...
Но противный голосок где-то очень глубоко в сознании напоминает о том, что было. Намекает, издевками доводит до ручки. Все прошло, но прошло ли? Ривер резко поворачивает голову в сторону окна, недовольно кривит губами.
Прочь из моей головы. Прочь...
Она пытается отвлечься, смотрит на дорогу сквозь стекло автомобильного окна - куда она его повезет? Она понятия не имеет, где теперь живет Энди. Узнать у него адрес едва ли представится возможным. А везти его в больницу в состоянии "простите, я нажрался как скотина" тем более не вариант. И единственно возможный выход вырисовывается сам собой. Она уже готова закатить глаза от невозможности всего происходящего, но машина плавно тормозит у бара. Ривер передает пару купюр водителю и выскальзывает из салона на воздух. Смотрит в ту сторону, в которую уезжает машина - да, больница тут всего в двух кварталах примерно... Да и до дома не так уж далеко.
Спустя несколько минут, Ривер ловит себя на том, что стоит посреди улицы и просто смотрит в никуда. В голове звенит блаженная пустота, а кончики пальцев мерзнут от холодных прикосновений ночного воздуха.
Собрались, встряхнулись, пошли спасать того, кого в общем-то стоило бы придушить...
Она набирает воздуха в легкие, медленно выдыхает и идет в бар.
Душное помещение встречает ее большим количеством людей и нестройным хором голосов, которые ведут самые различные беседы за бокалом чего покрепче. Но его она видит еще с порога. Сложно не узнать того, кого любила и ненавидела. И кого так тщательно обходила стороной на каждом семейном торжестве.
Ривер шагает к стойке бара, ощущая как подошва конверсов местами липнет к грязному полу. Запах солода бьет в нос, шум голосов затмевает сознание и...
Вот оно. Вот почему. Шум.
За этим шумом она не слышит собственных мыслей, не слышит гулко бьющееся сердце. Почти не чувствует, как щемит в груди при виде этого засранца. Почти... Но это уже огромный шаг.
Она подходит к брату, который едва держится на высоком стуле. Без раздумий хватает пальцами подбородок и поднимает голову Энди, осматривая его лицо - драка оставила свои следы... Она отпускает подбородок парня и смотрит на его руки - сбитые костяшки, на которых сверху уже запекается кровь. Его? Или чья-то? Был бы трезв, могла бы с уверенностью сказать, что чья-то. Но в таком состоянии кто его знает.
- Хей... Жив? - она заглядывает в глаза брата, содрогаясь от такого непозволительного для себя шага. Но надеется, что он не вспомнит. А сама она забудет. Это ведь просто?
- Мисс? - какой-то знакомый голос доносится до ушей Ривер и она оборачивается, встречаясь тут же с взглядом бармена. Он протягивает ей телефон Энди и немного грустно улыбается. Ему не впервой ведь, да?
Ривер на мгновение переводит взгляд на Энди, следом на бутылку Баккарди в верхнем ряду, но качает головой самой себе - он ведь наверняка был за рулем.
- Где ключи от тачки? - она требовательно спрашивает брата, нависая над ним подобно самой настоящей суровой сестре.
Ох, было бы все так просто! Все были бы рады. Наверное.
Но чувствует легкий укол вины. Ему ведь тоже приходится не сладко. Уильям - его отец. И Вайнона все еще в отделении интенсивной терапии. Она может быть последней сукой с ним, только сейчас уже ни сил, ни желания продолжать эту грызню. Завтра, через неделю, через месяц - наверняка сможет. Но не сейчас.
Она кладет ладонь на плечо Энди, легонько сжимает, повторяя вопрос уже более адекватным тоном,
- Энди, ты меня слышишь? Мне нужны твои ключи от машины, где они? - хотя уже сама предполагает, что придется устроить обыск и отыскать ключи самостоятельно. А потом просить бармена помочь довести это тело до машины. К черту их личные проблемы, но сама она попросту не осилит такую ношу. Сил уже давно ни на что не осталось.
Где-то на задворках сознания мелькает болезненная мысль о том, что Ривер придется сесть за руль. Холодок пробегает вдоль позвоночника, но сейчас девушка отметает эти мысли, не желая приближать пытку так скоро.